Как борются со ржавчиной на корабле. Часть 1. Ржавые ведра

Что это такое?

Это — ржавое ведро.
По английски — rusty bucket.

А вот это тоже — rusty bucket.

Ржавое ведро.
Да, иногда на вполне официальных морских сайтах можно встретить такое определение.

И определение — ржавое ведро — не всегда будет обозначать очень старое, запущенное судно.
Это может обозначать и относительно молодой пароход, но совместными стараниями компании и экипажей доведённого до такого состояния.

«Ржавое ведро» часто встречается в периодических изданиях ITF и отчётах инспекций судов.
И очень часто это понятие — Ржавое ведро — относится не только к внешнему виду.
Тут уже в кучу идёт всё, и бытовуха, и состояние механизмов.
Но внешний вид, это зачастую показатель, что на судне не всё в порядке.

Театра, говорят, с вешалки начинается, а судно — с трапа.
Но ещё до трапа любой посетитель, любой инспектор оценят внешний вид судна.
Да и сам моряк, назначенный на это судно, таща за собой чемодан, окинет взглядом свой новый дом. И сделает выводы, и немного повангует, каково оно ему будет, на этом самом доме жить-работать. Цепочка выводов несложная.

Как только железо вытеснило дерево на море, туда тут же заявился и вечный враг железа — ржавчина.
И как только по морю поехал первый железный пароход, палубная команда оказалась обеспечена работой пожизненно.
Обивка, обдирка ржавчины, суричить-грунтовать, красить, это рутинное занятие матросов. И не только.
Ободрал, загрунтовал, покрасил…Ободрал, загрунтовал, покрасил…Ободрал, загрунтовал, покрасил.
Изо дня в день, каждый день. Закончить невозможно.
Идут с бака на корму, с борта на борт, лезут на мачты и трубу, спускаются за борт и в танки-трюмы.
На судно заказывают бригады обдирщиков и маляров, и те работают с утра и пока солнце за горизонт свалилось.
Скребут шкрябками, обстукивают кирочками, долбят пневмолотками, зачищают пневмощётками, пескоструем и водяными бластерами.
Красят кистями, валиками и пульверизаторами.
И это только работы по корпусу, надстройке и трубам (я про танкер, если,что).
Но ржавчине по хрену. Она жрёт всё. Жрёт быстро и страшно.
И рук на судне не хватает.

Ржавое ведро не имеет национальности.
Это уже состояние души.
Справедливости ради, стоит добавить, что rusty bucket, это частенько старые суда, которые были куплены с одной целью — выжать их на полную и списать. И не собирались использовать эти пароходы для полномасштабных грузовых перевозок. Пыхтит по месту, да и ладно.
И с такими настроениями, уж понятно, никто и не собирается вваливать в них капиталы с целью восстановить, сделать, чтобы было, как «яичко». Незачем.

Вот танкер «VANIN», бывшее «ВАНИНО».
Его я сфотографировал в Нигерии. Танкер продали какой то нигерийской компании, и он занимается бункеровкой.

Когда то я работал на нём, и выглядел он совсем по другому.
Но танкер был, что называется, проблемным.

Одна из мер защиты от ржавчины, покраска судна.
И современные краски неплохо справляются с защитой.
Есть краски для корпуса и подводной части, есть краски для окрашивания грузовых, балластных, бункерных и водяных танков. Есть краски для внутренних помещений. Жаростойкие краски.
Краски двухкомпонентные и одинарные. Всех цветов.
Но краска,это уже потом.
Сначала готовят поверхность.

Рук, я уже сказал, не хватает на судне.
Три — четыре матроса и боцман, что они могут сделать на таких гектарах?
Только пытаться поддерживать состояние.

Большие размеры судна скрадывают мелочи.
На большинстве фотографий суда выглядят безупречно.
А если поближе рассмотреть?

Пожалуйста, грузовой кран.
Или, как он указан — Cargo hose handling crane.

И если по металлу, то вроде бы и хрен с ним, но ржавчина добирается и до распределителей гидравлики, соединений шлангов и уровневых колонок.

А вот гидравлический маслопровод.
Рабочее давление 200-250 кг/см.
Иногда труба рвётся. Фонтан представить можно.

Штуцеры шланговых соединений от воздействия ржавчины предохраняют специальной обмоткой.
Грубо говоря, бинтами пропитанными тавотом.
Но ржавчина ещё и сжирает головки болтов, и открутить такой болт, сущее мучение.
Он теряет свою размерность и приходиться ухищряться по разному.
Ну, а уж если болт под шестигранник, то пляски обеспеченны.
Если бы все матерные слова, которые отправили словесно конструкторам этого непотребства, материализовать и сложить в одну кучу, то боюсь, Джомолунгма на этом фоне выглядела бы просто холмиком.

Ошкрябывать -обстукивать такие узлы надо очень осторожно. Ещё хватает и всяких очкуров.
А кран на судне не один. И если серьёзно заниматься краном, то это как раз на полконтракта.
Закончишь с ним, переползай на другой. Закончил с другим, ползи снова на первый.
По крану будешь именно ползать. Кран, это высота.
Вид с крана на бак.

На надстройку.

Сам кран.

А человечки вооот такие маленькие, если смотреть на них сверху. С крана.

А кроме кранов у тебя есть ещё механизмы в заведовании. И тоже с гидравликой.
Так вот и начинает катиться тот снежок, из которого получается большой ком.
Туда. Сюда. Снова туда.

Общую проблему покраски судна немного решили.
Красят в основном, в заводах при ремонте.
Там в полную меру можно ободрать старую краску, подготовить большие площади и покрасить.
Хватает, в общем то, надолго. Но это если тщательно соблюдать технологию покраски.
Но сроки жмут, и вот уже наносят грунт по влажной поверхности, и красят, чуть ли не под дождём. С соседнего парохода летит пыль, там тоже работают пескоструем.
И слой краски тоньше, чем требуется. Экономят.
И вот выходит судно из ремонта, и бывает, месяца не проходит, и появляются сначала маленькие вспучины ржавчины. Потом начинается по сварочным швам.

И начинается художество в стиле пуантализм.
Вспучинку зачистили, загрунтовали, закрасили.
Так палубу и становится пятнистой.
Видите эти пятна на палубе? Оно самое,да.

На белом не очень заметно. Поэтому надстройка всегда и выглядит хорошо.

Есть места на судне, куда и не каждый день заглядывают. Да и не каждый месяц.
Цепной ящик, например.
Место хранения якорь-цепи.

Корпус безжалостно обдирает лёд.
Вот нос танкера а заводе. новый танкер.

А такой он стал через месяц после хождения по льдам.

А вот так у тех, кто ходит постоянно во льдах

Когда-то, была традиция. В домашний порт приходить чистыми и покрашенными.
На такую работу выходил весь экипаж. И пароходы приходили чистенькими.
Сейчас в порту приписки можно и не побывать за всю свою жизнь ( я вот, например, ни разу не был в Улан-Баторе, хотя на пароходе с такой припиской, работал) а экипажи сократили по самое не могу. Но всё равно, стараются. Скребут, красят.
Чтобы не обозвал кто-нибудь — Ржавое ведро.