О передвижках архитектурных сооружений известно многое. В том числе, о далекой предыстории, когда в 1455 г. Аристотель Фьораванти перенес колокольню церкви Санта-Мария Маджорне со всеми колоколами более чем на 10 метров. И о предыстории отечественной, когда в 1812 г. в Моршанске местный умелец Дмитрий Петров передвинул деревянную церковь. В 1898 г. инженер И.М.Федорович провел передвижку двухэтажного кирпичного дома на Каланчевке в Москве. В 1899 г. при строительстве костела на М.Грузинской улице инженер Ростен передвинул два небольших дома.
Но все же передвижка домов в дореволюционное время широкого распространения не получила. Эта практика возобновилась позднее, когда в 1934 г. инженер Кирлан передвинул в Макеевке каменное двухэтажное здание почты весом 1300 тонн. Предварительно он проделал опытную передвижку небольшого одноэтажного домика весом 70 тонн. Годом позже на руднике в Кривом Роге передвинули жилое здание весом 1500 тонн на расстояние 240 м.
В Москве в середине 1936 г., была создана контора, куда перешли специалисты и рабочие из Метростроя, уже опробовавшие свои силы в новом деле. В начале своей деятельности она переместила 6 небольших кирпичных зданий, отрабатывая приемы работ, испытывая оснастку, оборудование.
Первый кирпичный дом в стране был передвинут в 1897 году. При расширении путей Николаевской железной дороги инженер министерства Путей сообщения, и работник Н.Ж.Д. Осип Маркович Федорович, по своей инициативе, предложил передвинуть одно из зданий, которое шло на слом. Владельцу этого двух этажного кирпичного дома было предложено оплатить перевозку строения, которое он уже продал ж-д. Владелец на это странное предложение согласился. Этим человеком был, а вернее была потомственная почетная гражданка Москвы, дворянка, подданная Британской короны — Е.И.Мак Гиль (она же Джейн Мак-Гилл), владелица цементного завода на Каланчёвской улице.
Здание решили передвигать, взяв за основу американский опыт и собственные разработки Осипа Марковича, вошедшие в историю техники, как «Метод передвижки Федоровича». Здание было освобождено от меблировки, разобраны печи, затем отрезан фундамент, и с помощью конской тяги все сооружение (13 на 21 метров, весом 1840 тонн) за несколько дней перевезли на 100 метров западнее изначального места на новый фундамент.
Здание связано в трех местах поперек стен железными связями; в окнах и дверях вставлены распорки. Для уменьшения тяжести здания штукатурка отбита; сняты все перегородки, двери, пол также вынуты. Внизу над фундаментом во всех стенах здания пробиты отверстия, в который вставлены рельсы, связанные между собою соединениями и в общем образующие неподвижную раму. Под раму подложены будут катки, и при помощи домкратов и воротов (шкивов) здание будет передвигаться далее по площади, сложенной из рельс, на протяжении 20 сажен.
Серьезным препятствием при переноске является находящийся на пути ров. Ров этот пришлось засыпать, на что потребовалось немало усилий, так как необходимо было привести засыпанную площадь в такое состояние, чтобы она не могла податься под давлением тяжести дома, достигающей 100,000 пудов. Работают по перемещению дома около 100 человек, и ассигновано на этот предмет 4,000 р. Когда дом переправится на свое место,—он будет поднят и поставлен на приготовленный фундамент.
Данная передвижка принесла славу не только Федоровичу, но составила рекламу предприятия Мак Гиль. Заработанные средства Евгения Ивановна тратила на благотворительность.
В январе 1937 г. был передвинут домик лаборатории завода грампластинок в Апрелевке, весом всего в 690 тонн. За ним последовали пять небольших строений, мешавших спрямлению русла Москвы-реки в районе Серебряного Бора. Здесь специалисты конторы осваивали сложные трассы перемещения зданий — изменение направления движения, развороты. Впервые на этих работах применили гидравлические домкраты, с которыми связана курьезная история.
Передвижка происходила зимой, и домкраты залили дешевым денатуратом, у которого температура замерзания довольно низкая. Как известно, на строительстве канала и гидротехнических сооружений работали заключенные, причем не только политические, но и уголовники. В первую же ночь, несмотря на усиленную охрану и строгий режим, денатурат слили со всех домкратов. Пришлось заливать их дорогостоящим глицерином. Первый этап деятельности новой конторы закончился успешно, и ее преобразовали в Трест по передвижке и разборке зданий, управляющим которого назначили И.Т. Иванова.
И первым серьезным испытанием стала передвижка дома № 77 по улице Осипенко (сейчас Садовническая ул.) на углу с Нижне-Краснохолмской. Это было Г-образное в плане здание, «ножка» которого оказалась в середине съезда нового Краснохолмского моста. Было решено разделить этот дом на две части. Короткую оставить на месте, а длинную (88 м) передвинуть и развернуть на 19 градусов. Здание было новым, постройки 1929 г., но конструктивная жесткость его оставляла желать лучшего; кроме того, само здание стояло на заболоченном грунте, в бывшей пойме реки. Тем не менее главный инженер треста Э.М. Гендель решил передвигать дом.
Начальник участка, которому поручили работу, опытный инженер-практик, написал докладную записку в Управление жилищного строительства Моссовета, в которой назвал передвижку в таких условиях авантюрой. Но Гендель стоял на своем, остальные специалисты его поддержали, и начальнику участка пришлось уволиться. Дом двигали без отселения людей; работали все инженерные системы здания: электроснабжение, водопровод, канализация, телефон. Передвижка закончилась успешно. Похожая ситуация сложилась и при строительстве Большого Каменного моста — мешал дом № 5/6 по улице Серафимовича, тот самый, что увековечен в стихотворении А. Барто. Условия, правда, были получше, хотя грунт также ненадежный, но дом был выстроен добротно.
Особенностью здесь была необходимость подъема здания (вес 7500 тонн) на высоту 1,87 м. Передвижка также происходила без отселения жильцов. Следующая передвижка была серьезным испытанием для всего коллектива треста. При реализации Генерального плана реконструкции Москвы оказалось, что многие дома выступают за «красные линии». Часть домов уничтожили, но некоторые уцелели. Жители дома № 24 по улице Горького (бывшее Саввинское подворье), узнав, что их дом подлежит сносу, написали письмо Булганину, занимавшему кресло председателя Президиума Моссовета, с просьбой сохранить дом. Письмо попало к Хрущеву, и он, в силу некоторых обстоятельств, согласился.
Трудность была в том, что все предыдущие дома были в несколько раз легче, чем дом Саввинского подворья, весивший около 23 тысяч тонн. И едва ли не решающим обстоятельством было то, что в Америке к середине 1930-х гг. самым большим перемещенным зданием была 8-этажная телефонная станция в Индианаполисе, весившая «всего» 11 тысяч тонн. Как тут не воспользоваться случаем, чтобы переплюнуть Америку. Никита Сергеевич одобрил инициативу и даже лично осмотрел намеченный к передвижке дом. Он выдвинул лишь одно условие: окончание работы в марте 1938 г. Времени оставалось в обрез. И уже на следующий день началась подготовка, длившаяся более четырех месяцев. В подвале застучали отбойные молотки. По линии среза дома с фундамента были пробиты «дорожки», в которые завели мощные двухтавровые балки, впоследствии сваренные между собой. Таким образом, дом оказался в прочной стальной раме.
Одновременно готовили территорию, по которой намечалось путешествие дома; подвал засыпали щебнем, чтобы установить там рельсы. Когда эти работы были выполнены, под стенами начали пробивать гнезда (отверстия), которые потом превращались в длинные коридоры под домом. Вначале пробили 12 таких коридоров. В них уложили шпалы на твердом бетонном основании, а затем и рельсовые пути. После этого на стальных катках по рельсовым путям были уложены ходовые двухтавровые балки, которые приварили к стальной раме. Дом оказался уже стоящим частью на стальных катках, а частью на фундаменте. Затем прорубили еще 12 коридоров и операцию повторили. После того как пробили третью очередь коридоров, дом сняли с фундамента, и он оказался на 2100 катках.
Невдалеке от дома Иконниковых находится владение №77, где было совершено более сложное передвижение дома. Статья из книги «Дом переехал» 1998 года издания: «…Все в жизни относительно, и даже недвижимость может стать движимой. Дома начали передвигать более 500 лет назад. К настоящему времени в Москве передвинуто почти 70 домов разного веса и формы. Одна из первых передвижек, и самая сложная совершилась летом 1938 года на Садовническом острове. Длинный многоквартирный дом стоял поперек трассы строительства нового Краснохолмского моста. Было принято решение часть дома отпилить и передвинуть, развернув её (часть) параллельно трассе строящегося моста.
Это сложно представить сейчас. Люди живут в доме, а он каждый день едет куда-то, фантастика! 1959 год.
Жилой дом №77, протяженностью 88 метров, на Садовнической улице был построен в 1929 году. В 1937 году, в связи с реконструкцией мостов Москвы, было решено половину дома (длиной 44 метр, и весом 8500 тонн) распилить, и передвинуть под углом 19 градусов на новый фундамент. По 37 железнодорожным путям дом, без выселения жильцов в течении недели передвинули. Из-за зыбкости островных фундаментов вагонетки оставили в подвале, не удаляя их после проделанной операции.
Передвижка закончена. Вы видите здесь дом на новом месте. За 103 часа правое крыло здания было передвинуто на 53 м 19 см, левое – на 33 м 72 см. «Переход» завершен благополучно. Наблюдатели не обнаружили в доме никаких деформаций.
Передвижка Саввинского подворья на Тверской (Горького) улице (бывш. дом 24, ныне во дворе дома 6).
После укладки 36 рельсовых путей, монтажа лебедок и домкратов дом был готов к передвижке. Жильцы, зная, что их дом передвинут, волновались и просили предупредить о начале передвижки, чтобы успеть переселиться к родственникам. Но им указывали заведомо ложные сроки, и, как позднее вспоминал Э. Гендель, руководитель работ, делалось это сознательно. Ночью 4 марта 1939 г. в 2 часа 03 минуты 20-тонная лебедка плавно сняла дом и покатила его на новое место.
С другой стороны
Водопровод, канализация, электричество, телефон, радио и прочие коммуникации были присоединены к зданию с помощью гибких временных связей. Дом действительно передвигался очень плавно, и многие жильцы узнали об этом лишь утром. В одной из квартир шестилетняя девочка Инна Розанова накануне играла в кубики и строила из них башни. Заигравшись, она уснула, оставив башни на столе. Наутро башенки уцелели, не рассыпались. Передвижку закончили в три дня, передвинув дом на 49 м 86 см. Сейчас он стоит во дворе дома № 6 по Тверской. Как правило, при передвижке все коммуникации работали исправно, а вот после подключения их к стационарным сетям начинались перебои. Жильцы перемещенного дома на Садовнической улице сообщали с горечью в 1939 г., что спустя полтора года после передвижки их дом так и не подключили к газовой сети.
Следует отметить, что этому дому вообще не везло. Еще когда строили дом, а возводили его на топком болоте, засыпанном песком, здесь было много неприятностей. Не успели заложить фундамент, как он стал оседать и проваливаться. Забили мощные сваи, навезли еще многие кубометры земли, но и тогда строительство шло с большими приключениями.
(А в 1967 г., в канун ноябрьских праздников(?)*, здесь произошел взрыв. Трагедия случилась поздним вечером, когда москвичи уже спокойно укладывались спать. Со всего города примчались машины «скорой помощи», которые, погрузив раненых, с воем уносились прочь. Их место сразу же занимали другие. Страшный конвейер работал методично и спокойно, без лишней суеты и крика. Дым от огня, который гасили десятки пожарных машин, смешивался с паром от водяного отопления, которое все еще не могли перекрыть, и застилал всю округу. Вовсю работали не только спасатели, медики и пожарные. Целые батальоны саперов, сменяя друг друга, голыми руками разбирали завалы. Чуть позже пришла мощная техника — краны, бульдозеры, самосвалы…
________
— В подвалах дома, между зданием и фундаментами, до сих пор сохранилась мощнейшая металлическая рама, на которой дом переезжал, — говорит Алексей Бардашов, инженер-строитель из Института повышения квалификации госслужащих. — Представляете, сколько металла не пожалели тогда, в 30-е годы, когда он был крайне нужен стране! Раму поставили на катки и по забетонированной площадке перевезли дом на новое место. Жильцов при этом не выселяли.
В основании дома до сих пор замурованы вагонетки, на которых он и ехал на новоселье на 150 метров в сторону.
После переезда в разрыве между двумя расставшимися частями дома построили 6-этажную вставку. И люди продолжали жить здесь вплоть до 60-х годов, пока не произошел взрыв. По одной версии, виноват бытовой газ, по другой — под домом произошел разлом коры. Часть дома разворотило, множество раненых увезли в больницы, а оставшихся жильцов постепенно отселили. Несколько лет дом стоял полуразрушенный, а затем его отдали под конторы и институты. От буквы «Г» осталась только переезжавшая длинная ножка, остальное восстановлению не подлежало. И сейчас торец здания оборван — не плоская стена, а странный многоугольник. Спустя почти 70 лет после переезда аукаются его последствия: передвинув здание, часть его почему-то поставили на сваи, а часть — нет. Из-за этого дом неравномерно оседает, в стенах появляются трещины, и недавно его признали подлежащим сносу [http://www.rg.ru/2004/03/01/pereezdy.h
____________
Здание Моссовета. Его не только передвинут вглубь квартала, но еще и надстроят. Сейчас здесь мэрия.
Готовились основательно и ответственно, поскольку это было не рядовое здание. Но не без влияния идеологических структур сумели и здесь установить рекорд. Ведь надо было «утереть нос» Америке. Перед инженерами заранее поставили задачу — передвинуть дом вместе с людьми. Но мало того: в фаворе было так называемое стахановское движение. И скоростные методы внедрялись повсюду, без разбора — была ли это добыча угля или выращивание коров, строительство домов или обучение студентов.
Применили стахановский метод и к передвижкам зданий, причем без учета технических особенностей. Но именно в случае с Моссоветом этот метод был наиболее опасен. Старое здание, построенное М.Ф. Казаковым, было поставлено «покоем», то есть в виде буквы «П», и нагрузка по фронту здания при движении распределялась неравномерно. Кроме того, дом имел большой двухсветный зал, то есть огромное пространство без жестких перегородок; и в случае малейшего перекоса мог сложиться как карточный домик, причем вместе с людьми.
Осторожные американцы использовали для передвижек даже простых зданий ручные механизмы, в крайнем случае лошадей, и двигали здание с небольшой скоростью. Наши инженеры, разумеется, предвидя все возможные последствия, не могли возражать партийному руководству, но все же предприняли некоторые меры, позволяющие хотя бы немного обезопасить себя от случайностей. Основной тяговой силой были две лебедки. На начальном этапе им помогали 25 домкратов. Скорость вращения барабанов лебедок регулировалась, и ее можно было легко уменьшить. Кроме множества телефонных розеток, к которым легко было подключиться (радиотелефонов тогда еще не изобрели), на всем пути следования стояли десятки аварийных кнопок, позволяющих мгновенно остановить передвижку. На работе был задействован весь инженерный состав треста. При огромном стечении народа здание передвинули на 13,65 м за 41 минуту. Рекорд установили. Правда, в стенах и перекрытиях возникли деформации, появились трещины. Позже, при надстройке и реконструкции, пришлось встраивать в здание 24 металлические колонны.
До войны передвинули 22 каменных здания и несколько десятков деревянных. В послевоенное время система ценностей изменилась. Даже исторические памятники объявляли «малоценной постройкой» и пускали под бульдозер или сжигали. Тем не менее и в застойные времена было произведено несколько передвижек, в том числе и уникальных. Среди них передвижка дома № 24 по Люсиновской улице. На самом деле под этим номером было расположено несколько зданий. Это были не такие тяжелые «монстры», как в центре города. Но одно из зданий было построено на более древней, сводчатой палате, практически вросшей в землю. Решили ее также передвинуть. Для этого пришлось отрывать глубокую траншею на всю длину передвижки — 42 метра. Работа длилась несколько месяцев.
Не менее интересной была передвижка и в Камергерском переулке. При реконструкции МХАТа в начале 1980-х гг. старое здание разделили вертикально по линии театрального занавеса. Сценическую коробку отодвинули от зрительного зала и в образовавшемся промежутке поставили новые стены. Таким образом здание театра удлинили в глубь квартала, сохранив основные части. Но расчетное 12-метровое пространство оказалось слишком мало для проведения монтажных работ. Пришлось бы отказаться от строительных механизмов и использовать только ручной труд (а высота стен достигала 33 метров). Поэтому коробку сцены вначале отодвинули на 24,7 м, а затем вернули назад, на 11,9 м. Передвижка при реконструкции МХАТа в 1983 г. была последней. При перестройке и в сменившую ее эпоху демократических реформ стало не до передвижек. И хотя страна разрушалась, Москва строилась. Правда, не всегда понятно, как и зачем. Стоило ли передвигать на 33 метра сытинский особняк на Тверской , чтобы поставить на его месте очередной убогий «фанерный» супермаркет. И это в центре столицы!
Стоял себе на Пушкинской дом, никого не трогал. Но в 79 году его решили подвинуть.
Передвижка дома Сытина. В номере газеты «Труд» от 11.04.79 корреспондент Виктор Толстов в репортаже «Дом отправился в путь» сообщал подробности этого события: «В пять утра, когда рассвет только намечался над городом, были закончены последние приготовления и дана команда включить компрессоры. Стрелки на приборах показали усилие 170 тонн. Мощные блестящие цилиндры четырёх домкратов упёрлись в стальные балки, на которых покоился готовый к передвижке дом, и он медленно покатился по рельсам вдоль главной улицы Москвы. Со скоростью секундной стрелки вращались толстые стальные катки, и почти незаметно глазу махина здания уплывала в сторону площади Маяковского».
33 с небольшим метра здание преодолело за три дня и примкнуло к строящемуся тогда конференц-залу редакции газеты «Известия». На Пушкинской площади у входа в метро сразу стало свободнее. 1979 год.
Кроме домов переезжали и памятники. Вот, в 1950 году едет на новое место Пушкин:
«Им овладело беспокойство,охота к перемене мест.(Весьма мучительное свойство,немногих добровольный крест)» А.С.Пушкин «Евгений Онегин»
На новом месте
С тех пор — почти 30 лет — дома по Москве не «гуляли».
«Все технологии, которые придумали наши инженеры, сейчас активно используются за границей», — говорит директор информационного агентства «Архитектор» Екатерина Чугунова. Например, немцы не боятся переносить на новое место старинные церкви. На родине же разработки, формировавшиеся десятилетиями, не используются — здание легче снести и построить «такое же», вместо того, чтобы аккуратно его «переселить».
Небольшое видео о том, как двигали дома:
