Как выращивают золотой жемчуг

Когда в начале ХХ века японцы научились искусственно выращивать белые жемчужины, ювелиры всего мира встретили это известие с воодушевлением, но очень скоро поняли, что ошиблись. В промышленных масштабах таинственный камень глубин стал слишком доступен. «Слезы морей» высохли, «поцелуи морских дев» больше не прельщали модниц. И когда все уже смирились с этим и мысленно похоронили эпоху жемчужной лихорадки, она неожиданно разгорелась с новой силой, причем в новом обличье — золотом.

Конечно, о таких жемчужинах человечеству было давно известно, но встречались они так редко, что в ювелирном деле вовсе не использовались. Хотя бы потому, что найти в природе двух золотых близнецов (по размерам, форме и оттенку) для ожерелья почти невозможно.

Жак Браннелек рассматривает жемчужины из нового урожая.

Несколько раз ученые предпринимали попытки их культивировать, но до поры до времени напрасно. «Златогубые» гигантские устрицы вида pinctada maxima — жители небольшого участка Тихого океана — гибли при малейшем вмешательстве со стороны человека. А золотой перламутр зарождается только в них.

Основная ферма по выращиванию «золотого перламутра» близ филиппинского острова Палаван носит название «Тайтай» — так же называлась старая столица этой группы островов.

Но вот за дело взялся Жак Бранеллек, один из основателей известной франко-филиппинской Jewelmer International Corporation. Он подошел к проблеме с рачительностью крупного бизнесмена и размахом человека с фантазией. Среди буйных тропиков необитаемого островка Малутамбан выросла особая лаборатория: «приручение» капризного «златогубого» моллюска стоило 15 лет скрупулезной биологической работы.

Жемчужная ферма.

Планета устриц

Но усилия себя оправдали — ныне на огромных морских полях «произрастает» первоклассный золотой жемчуг. Шесть устричных плантаций, каждая площадью около 5000 гектаров, раскинулись к северу от архипелага Палаван. Два десятка небольших островов защищают их от губительных течений и ветров. Место это остается девственно чистым, что и необходимо для золотоносных устриц. Впрочем, это и неудивительно: ближайший мегаполис — филиппинская столица Манила — лежит в 500 километрах к северо-востоку.

Жак Браннелек прилетел на своем вертолете на жемчужную ферму.

Круглосуточно с патрульных лодок ведется наблюдение: все ли благополучно в обширном хозяйстве? Малейшее отклонение от «правильных» условий сказывается на развитии моллюсков, а значит, и качестве жемчужин. Одни только отчеты о колебаниях температуры воды и воздуха точностью не уступают данным военных метеоцентров.

Внешне плантации более всего напоминают межпланетные станции из фантастических фильмов 1980-х — переливающееся водное пространство усыпано рядами белых плотов, к которым привязаны гигантские «крылья» — устричные садки.

Долгий жизненный путь

Жемчуг собирают зимой, потому что в это время года слои перламутра более тверды, стало быть, и «камни», взятые из моря с ноября по февраль, имеют более благородный оттенок. Группы ныряльщиков по пять человек с привязанными за спинами кислородными баллонами, в самой простой экипировке — масках и обычных футболках — опускаются в бирюзовую глубину. С каждого из угодий, на которые разделены плантации, предстоит собрать более 140 000 созревших раковин за сезон.

На этой доске расписаны позиции всех клеток с устрицами на ферме №3

Скольких трудов это стоит и какие секреты нужно знать для эффективного сбора — отдельный разговор. «Я выращиваю жемчуг уже четыре десятка лет и тем не менее все еще учусь, — уклончиво говорит Жак Бранеллек. — Можете мне поверить, что вырастить даже одну жемчужину чрезвычайно трудно. Путь к совершенству всегда замысловат…»

Биолог Дорис Доминго, начальник лаборатории фермы, рассматривает золотую жемчужину под микроскопом.

За пять лет, что растет золотая жемчужина в моллюске, над ней совершаются 324 операции. В самом же кратком виде процесс можно описать так. Будущую жемчужницу сначала два года холят и лелеют, пока она не достигнет размера 12—15 сантиметров. Затем в нее подсаживают перламутровый шарик, из которого сформируется драгоценность. Причем делают это непременно молодые женщины — считается, что нежность их рук благотворно повлияет на качество «изделия». А после этого еще три года жемчужины медленно растут на глубине 15 метров под спокойным и теплым покровом Южно-Китайского моря.

Устрицы 3-ех видов: (слева направо) белая, золотая, черная.

Неделю за неделей ныряльщики переворачивают раковины, чтобы перламутровый слой нарастал вокруг сердцевины равномерно, образуя как можно более круглую форму. Раз в месяц их очищают от паразитов — мелких ракушек, мешающих большим «хозяйкам» развиваться. Еще устриц иногда просвечивают рентгеном, чтобы убедиться: не извергнута ли ценная начинка и не приросла ли она к створке, что равносильно ее потере.

Молодые устрицы бережно очищаются от грязи и паразитов, перед тем как поместить их в новые клетки.

А плантатор Бранеллек до сих пор вникает в каждый из этапов этого изобретенного им священнодействия. Из штаб-квартиры своей компании, которая находится в Маниле, он вылетает «в поля» по нескольку раз в неделю. На нем и вправду лежит большая ответственность: командовать таким экзотическим, уникальным и хрупким хозяйством — значит непременно быть не только предпринимателем, но и стратегом экологии.

Молодые устрицы перевозятся на вертолете на одну из соседних ферм для дальнейшего роста.

Сохранение окружающей среды для него такая же постоянная работа, как выращивание жемчуга. В конце концов, это не только вопрос его сознательности: не будет первого — не станет и второго. К примеру, браконьерская ловля рыбы при помощи динамита или цианидов — давняя варварская традиция в палаванских водах — привела к тому, что теперь здесь полностью истреблены кораллы. Это может произойти и с жемчужницами.

Рабочий совершает ежедневный процесс чистки веревок и клеток на одной из жемчужных ферм.

В борьбе с врагами природы энергичный француз, естественно, пытается опереться на администрацию провинции Палаван. Он даже снабжает за собственный счет морскую полицию судами для удобного контроля над рыбным промыслом. Побуждает власти всех уровней просвещать народ: мол, истребляя уникальные экосистемы вокруг, жители сами же останутся не у дел.

Охрана фермы останавливает судно для проверки. В этих местах много браконьеров, поэтому охрана всегда начеку.

Некоторые результаты эта пропаганда приносит: часть местных рыбаков перешла на выращивание водорослей, которые можно выгодно продавать фармацевтическим компаниям — это уже отдых и «диким» водам, и «жемчужным» водам Жака Бранеллека, который тем временем пожинает плоды своих неустанных усилий. Пожинает в прямом смысле. А именно — в сезон сбора урожая почти каждый день в лодке встречает своих ныряльщиков после погружений и волнуется: что принесет ему новая корзина? Ведь несмотря ни на какие технологии, форма и чистота каждой жемчужины — всегда загадка даже для специалистов. Любая устрица может преподнести сюрприз.

На 3 года устрицы помещаются на глубину 15-ти метров. Ныряльщики каждую неделю переворачивают клетки, чтобы жемчужины обретали идеально круглую форму.

Подводная прополка: каждую неделю десятки ныряльщиков погружаются на глубину 15 метров, чтобы перевернуть моллюсков в их корзинах. Для того чтобы раковина в итоге получилась совершенно круглой , водяные потоки должны воздействовать на нее равномерно со всех сторон.

«Ослепительный цветок»

Весьма возможно, что первым драгоценным «камнем», каким залюбовался человек на заре истории, был именно жемчуг. Хотя бы потому, что, в отличие от всех прочих, его не надо обрабатывать — он дарит свой блеск всякому, кто его находит.

Рабочие поднимают клетку с созревшими жемчужинами.

Процесс сборки урожая жемчуга.

Бранеллек до сих пор любит этот волнующий процесс. Он отбирает и сортирует «морские бриллианты» собственноручно. «Очень много негодных, деформированных. Некоторые изначально нарастали на паразитическую основу и поэтому гнили. Бывают совсем странные экземпляры, скажем, в форме купола. Это такие, которые в какой-то момент перестали вращаться в своих раковинах», — рассказывает плантатор.

Устрицы тщательно промывают, перед тем как вскрыть.

Большинство из этих бракованных жемчужин на сторонний взгляд ничем не отличается от удачных. Профессиональный же глаз сразу улавливает разницу — она заключается в параметрах, давно установленных и принятых в ювелирном сообществе. Главных показателей несколько.

Жак Браннелек наблюдает за процессом сбора урожая жемчуга на одной из своих ферм, на которую он прилетел на собственном вертолете из Манилы.

Во-первых, правильность формы — идеально круглые жемчужины ценятся выше всего. Затем симметрия — «камень» должен по всему периметру выдерживать равные пропорции относительно своей оси. Цвет хорошим жемчужинам свойственен чистый, хотя в отдельных случаях обертон, то есть удачная примесь другого цвета, даже увеличивает их ценность. Далее, качественным жемчугом называется только тот, на чьей поверхности нет дефектов: пупырышков, трещинок, темных пятен.

После 5-ти лет роста жемчужины бережно вынимаются из устрицы. Только лишь несколько японских специалистов обладают умением вскрывать таких устриц.

Чем больше поверхность жемчужины дает блеска, тем она опять-таки замечательнее. Ориент — преломление, или игра света на кристаллах драгоценности, — еще одна важнейшая характеристика. О размере и говорить ни к чему: поскольку крупные «перламутровые шарики» встречаются крайне редко, цена их намного выше. Ну и, конечно, важнейшее преимущество здешнего товара — собственно порода его производительниц — устриц. Поистине золотая жила.

В год удачного урожая из примерно 700 000 маленьких драгоценностей, выращенных на палаванских плантациях, в общей сложности для продажи годны 75%. Из них, в свою очередь, четверть — высший сорт. «А вот абсолютно идеальный экземпляр — редкая удача. Настоящая «ханадама», — восклицает плантатор, аккуратно укладывая одну из жемчужин на специальную подставку для ювелирного осмотра. По-японски «ханадама» означает «ослепительный цветок». Так со времен Средневековья, когда жемчуг еще, конечно, не выращивали, а с великим трудом ловили, называли драгоценности не просто прекрасные, а роскошные, равные целому состоянию. «Морские камни» такого класса на всех континентах помнят и воспевают в стихах и прозе.

А устрицы в свою очередь чистят и продают в рестораны Манилы.

Момент истины близок: перед окончательным сбором урожая моллюсков извлекают на поверхность для генеральной чистки.
Кстати, о прозе. Именно золотая разновидность опровергла одну из самых известных на сегодня легенд, связанных с жемчугом.

За одну неделю сбора урожая добываются тысячи жемчужин. Каждая продается по цене 500 евро. Но жемчуг наивысшего класса может стоить в несколько раз больше.

А именно — известную историю о Клеопатре, которая, желая поразить Марка Антония своим богатством, без сожаления растворила в вине жемчужную серьгу ценой в несколько миллионов сестерциев и выпила чашу. Этот сюжет поведал в свое время Плиний Старший, и с тех пор он так и кочевал из поколения в поколение непроверенным — никому просто не приходило в голову повторить поступок царицы. А вот с появлением на рынке жемчуга золотого выяснилось, что перламутр растворяется в вине и уксусе невероятно медленно.

Выяснилось потому, что в самые дорогие сорта вина стали-таки класть золотые жемчужины как индикаторы качества. Если гладкий и блестящий камешек вынуть из бутылки через несколько лет, то он подтвердит или опровергнет вкусовые качества напитка. Если жемчужина теряет свой блеск и становится шероховатой, значит напиток забродил, потерял ценность. Ученые, сделав теоретические умозаключения, подсказали такой метод виноделам, а те, опробовав его, подтвердили: не смогла бы Клеопатра растворить в кубке свою драгоценность, как аспирин в кипяченой воде.

В мастерских жемчуг сортируется и оценивается.

А тем временем с легкой руки бизнесмена-энтузиаста золотой жемчуг постепенно начинает свой путь в истории. И начинает его, естественно, с ювелирных коллекций самых богатых людей мира. Суммы, за которые уходят партии золотых жемчужин с плантаций, не раскрываются — это коммерческая тайна.

Дизайнер разрабатывает новые украшения из золотого жемчуга.

Но и так нетрудно догадаться, что они обозначаются числами с множеством нулей. Года два назад один японский миллионер так «влюбился» в одну-единственную золотую «ханадаму», что купил ее за 500 000 долларов. Что уж говорить об ожерельях палаванского происхождения, которые уходят во дворцы арабских шейхов.

Украшения из золотого жемчуга.

Жак Браннелек на своей ферме вместе с помощницей, на шее которой красуется ожерелье из золотого жемчуга.